IIII. ЧИСТОТА КОРАНИЧЕСКОГО ТЕКСТА
2) ВСЁ, ЧТО БЫЛО ЯВЛЕНО В ОТКРОВЕНИИ, ЗАПЕЧАТЛЕВАЛОСЬ В ПАМЯТИ.
12. Чтение Корана вслух было обязательным элементом как коллективной, так и индивидуальной молитвы.
Произносить стихи Корана наизусть, заучивать слова его на память – всё это не было чем-то необязательным, свободно принимаемым или же отвергаемым по собственной воле; Коран был существеннейшею частью молитв – как коллективных, так и индивидуальных. Пять раз в день следовало мусульманам участвовать в коллективных молениях, дополнительным элементом каждого из которых была так называемая «сунна», имеющая характер индивидуальный; чисто индивидуальными были и те молитвы, что творились верующими в поздние ночные часы. Совершая любую из молитв, мусульманин должен был вслух читать фрагменты Корана; таким образом, всякий, чьей религией был Ислам, по нескольку раз в день обязан был повторять слова Священной Книги. Отметим тут, что – как установлено со всей несомненностью – те части Корана, которые включались в молитвы, были весьма велики; в особенности относится это к молитвам, возносимым глубокой ночью. О самом Святом Пророке рассказывают, что часто читал он наизусть длинные главы начала Корана во время своих молитв тахаджуд. Этому примеру следовали и соратники его. Так, об одном из них повествуют, что в молитвах тахаджуд он произносил целиком вторую главу Корана, – а это ведь двенадцатая часть текста всей Священной Книги. Даже для коллективных молений использовались длинные главы. Наименее подходящими для этого были молитвы, что воссылались вечерами, – но и тут случалось Святому Пророку произносить такую, к примеру, главу, как «Тур», 52–ю по счёту (Бухари, «Аль-Джами аль-Муснад аль-Сахих», 10:99). Один из сподвижников с наступлением сумерек принимался в своих молитвах за повторение главы второй, так что вынужден был некто, истомлённый трудами дневными, даже пожаловаться как-то раз на него (Бухари, «Аль-Джами аль-Муснад аль-Сахих», 10:60). Длинные главы произносили соратники Пророка и во время личных своих молитв. И, значит, не хранить попросту в памяти должны были они весь текст Корана или какие-то фрагменты его; та часть Священной Книги, которую удерживали они в сознании своём, не могла стать добычей забвения, ибо постоянно оживала при регулярном повторении молитв. Существует хадис, рассказывающий, как одна из глав Корана, «Каф», была выучена неким сподвижником Пророка наизусть благодаря тому, что часто повторяли её в мечети, когда собирались там по пятницам верующие, чтобы молиться (Муслим, «Сахих Муслим», 7:13). В сущности, если бы даже не существовало других средств общеизвестным сделать Коран, одного лишь чтения стихов его наизусть во время молитв было бы достаточно; это столь распространило знание Священной Книги, что стало оно надёжнейшею защитой от возможности какого-либо искажения текста или же утраты части его.
Имеется один лишь хадис, который свидетельствует нечто противоположное тому, что утверждается во всех хадисах, упомянутых выше. Вот о чём он повествует: «Сообщает Анас, что никто до смерти Святого Пророка не собирал Коран, кроме лишь четверых: это Абу дарда, и Муаз ибн Джабал, и Зейд ибн Сабит, и Абу Саид» (Бухари, «Аль-Джами аль-Муснад аль-Сахих», 66:8). В другом месте тот же источник – когда затрагивается аналогичная тема – не приводит имени Абу Дарда, но упоминает Убайи. Речь в данном хадисе ведётся, конечно, не о заучивании Корана наизусть, но о собирании свитков его текста. Слово джам («собирание»), вне всякого сомнения, употребляется в хадисах в обоих смыслах: означает оно, в зависимости от контекста, и собирание рукописей Корана, и сведение его воедино в кладовых памяти. Это последнее понимание в данном случае релевантным, конечно, не является; наверняка ведь известно, что всю Священную Книгу знали наизусть очень многие соратники Пророка. В то же время, совершенно невозможно отвергнуть первое из толкований на следующем лишь основании: если, и вправду, свитки Корана были уже собраны четырьмя упомянутыми выше лицами, то почему же Абу Бекр и Умар придавали столь большое значение поиску их (после того, как пали в битве при Ямаме многие из тех, кого называли курра) и почему Зейд счёл чрезвычайно трудным поручение, для выполнения которого он был избран (следовало ему соединить в одном томе разрозненные, рассеянные записи стихов Святого Корана)? Дело тут в том, что Зейд вёл поиск лишь тех рукописей, которые появились на свет в присутствии самого Святого Пророка и под его непосредственным руководством.
Даже если бы вздумалось нам принять – чисто гипотетически! – точку зрения, согласно которой реально существуют определённые разногласия меж теми сообщениями, что приведены были выше, всё равно никаких сомнений не мог бы вызвать следующий вывод (а сделать его легко из любого из этих сообщений): среди сподвижников Пророка были люди, сохранявшие в памяти всю Священную Книгу именно такою, какой поведана она была Святым Пророком, так что к моменту его кончины текст Корана целиком и полностью уже был запечатлён на скрижалях их сердец. Делалось всё это в полном соответствии с распоряжениями Пророка, который колоссальное значение придавал чтению Корана вслух и запоминанию его. Эти меры (а прибегали к ним для того, чтобы сберечь текст Священной Книги в целости и сохранности) принимались в дополнение к записи слов Корана. Необходимо здесь также добавить следующее: значительно облегчалось запоминание Корана тем, что ниспосылался текст его постепенно. Период, разделявший дарование в откровении двух стихов или же двух каких-либо глав, позволял сподвижникам Пророка повторять строки Священной Книги столь часто, сколь сами они этого желали. Ниспослание всего Корана полностью заняло долгий срок в двадцать три года; так что если даже сейчас могут десяти-, двенадцатилетние мальчики-мусульмане выучить целиком его текст за год или два, то уж современники Пророка, арабы, обладавшие великолепной памятью и ощущавшие важность Священной Книги куда более остро, чем любой из исповедовавших Ислам на протяжении последующих столетий, без особого труда могли, конечно, запомнить Коран за длительный двадцатитрёхлетний срок, – особенно если учесть, что его низведение было постепенным.